Ш И Р А Л И

 Х 

Нашим героям не нужно было торчать в отделении выдачи багажа, высматривая свою ношу, чтобы снять ее с вращающейся ленты.

Все приданое Айна было аккуратно уложено в одном пакете, которого быстро выхватил Байрам, а  в обмен вручил жене охапку цветов.

Лимузин не был похож на такси.

Желание Айна тоже не было похоже на каприз, о чем она и шепнула на ушко мужа.

Байраму пришлось на безупречном местном языке попросить водителя, чтобы тот первым делом завернул в самый респектабельный автосалон.

Айна сразу взяла высокую ноту:

-- Выбор за тобой. «Ягуар»? «Бентли»? «Кадиллак»?

-- Часом не «золото партии» нашла?

-- Нет, дорогой. В Дойчебанке сняла замороженные миллиарды нашего покойного президента, -- также в шутку ответила Айна. -- Ты лучше скажи, дадут ли мне тут местные гаишники раскатываться по этим прекрасным дорогам? У меня ведь нет местных прав на вождение.

-- В течение года ты можешь ездить по своим туркменским правам, после чего ты будешь обязана сдавать на здешние права в автошколе. Тебе придется зажать волю в кулак и штудировать ответы, чтобы набрать достаточное количество баллов. Запомни, «хорошие мальчики» остались там, здесь их нет.

-- Интересно, на каком таком языке я должна набирать баллы, если только и буду делать, что хлопать глазами.

 -- На русском, дорогая, на русском. Или будешь сдавать экзамен русскоговорящему инструктору, или дадут переводчика.

-- Строгая, видать, страна...

-- Запомни еще об одной важной особенности этой строгой, как ты выразилась, страны: ни о чем тут нельзя просить, ничего нельзя требовать, что-то решать с помощью знакомых также гиблое дело. Как говорится, ни обойти, ни объехать. Все, что хочешь – изложи на бумаге, опусти конверт в почтовый ящик, и сиди дома спокойно, не нервничай, не дергайся, имей лишь терпение. Да, марку на конверт не забудь приклеить. И все, никаких резких движений. Помнишь у Жванецкого: «Одно неловкое движение, и вы – отец»?

-- Надеюсь, ты поможешь мне изучить язык?

-- Разумеется! Но для этого ты будешь посещать специальную школу, за что государство назначит тебе ежемесячное пособие. Словом, будешь ходить в школу как на работу, и если пропустишь без уважительных причин хоть один день, то есть без  справки об  освобождении врача, отвалится приличный кусок с твоего месячного пирога...

-- Послушай, милый, чего это мы бродим среди красивых машин, будто забыли, зачем сюда заехали. Ты выбрал что-нибудь?

-- Тебе сидеть за рулем, ты и выбирай.

-- Ладно. А ты загляни в конторку и пригласи сюда того прилизанного парня, который нас встречал. Пускай он назовет цену...

-- Цены-то вон наклеены на лбах у всех автомобилей.

-- Тогда пусть он и завернет нам этот красный «Ягуар». Ты сядешь в свой лимузин, а я уж как-нибудь следом...

-- Ну вот он сам, кажется, идет сюда.

-- Прекрасно. Я уже приготовила сумму, и сверху положила чаевые.

-- Убери, не возьмет.

-- Почему?

-- Еще раз говорю, тут -- не там. Здесь это считается как оскорбление...

                                                            Х

На этот раз Байрам не стал подпрыгивать на сиденье, но кулаком себе по лбу почему-то стукнул.

-- Ты сокоро набешь шишку на лбу, что теперь случилось, Байрам?

-- Не останавливай машину, дома поговорим.

-- Нет уж, дорогой, я не могу ехать в таком подвешенном состоянии. Пока ты не поделишься своим новым открытием, машина не сдвинется с места. Выкладывай.

-- Понимаешь, если в семье один работает «по белому», то есть, с официального разрешения на трудовую деятельность соответствующей государственной структуры, второму члену семьи не положена материальная поддержка со стороны властей. Так что учиться тебе придется бесплатно.

-- И это проблема?

-- Для тебя – нет?

-- Абсолютно нет.

-- Для особо развитых интеллектуалов изложите, пожалуйста, ваши мысли в более ясных выражениях.

-- Охотно. Но сперва мне хотелось бы знать, где и кем ты работаешь, Байрам?

-- Я работаю в колледже, преподаю  местному подрастающему поколению историю.

-- Значит, имеются у тебя кое-какие сбережения? Тем более с момента нашей встречи ты не раз пытался достать свой бумажник и оплачивать всякие расходы. Или я ошибаюсь?

-- Конечно, нет. Есть у меня и счет в банке, но я чувствую, что мне до тебя – как с Каракумских песков до земли Санникова... Вернемся, однако, к своим баранам. Как говорится, чужие деньги считать неприлично, свои – не интересно. Откуда у тебя столько зеленых бумажек?

-- Хороший вопрос, и ты прав тысячекратно. Мы ведь теперь одна семья, а между мужем и женой не должно быть никаких секретов и недомолвок. После второй мировой войны, когда демократическая и гуманная Англия согласно позорной операции «Килхол» вернула генералиссимусу Сталину около двух миллионов  военнопленных с территории Австрии в зонну советской оккупации на верную гибель, моему родному дяде, свободно владеющему английским и немецким языками, каким-то чудом удалось вырваться, как говорится, «за флажки» и добраться до Америки, где несколько лет вел программу на русском языке на «Голосе Америки». Затем он перебрался в Мюнхен и перед самой смертью разыскал единственную племянницу, стало быть, меня, вызвал ее к смертному одру и завещал все свое состояние... Да и там, в поселке, за четыре года работы набежала кое-какая сумма. А что я там могла в сельском магазине смешанных, точнее, смешных товаров, купить? Хозяйственное мыло? Или прошлогодные огурцы в трехлитровых банках?

-- И как ты думаешь, надолго мы протянем?

-- Если мы будем каждый день шиковать в дорогих ресторанах, думаю, наших сбережений хватит года на два. А за это время, надеюсь, я с твоей помощью, конечно, выучу язык и стану тоже зарабатывать деньги.

-- Ну, в таком случае, как говорится,  вперед и с песней?

-- «Он сказал – поехали!», -- на этот раз веселей пропела Айна и с пол-оборота завела почти беззвучный мотор.

                                                            Х

-- Айна, останови, пожалуйста, машину!

-- Что, опять лоб зачесался?

-- Нас уже встречают. И вижу, не с цветами.

-- Ты не видишь цветов, а я -- встречающих.

-- Видишь блондинку у того подъезда?

-- М-да-а, прямо как у Есенина: «Мне нравилась девушка в белом, А теперь я люблю в голубом»... И что это за дама? Бывшая супруга? Или даже не бывшая?

-- Айна, если бы я сказал, что все эти годы я жил как отшельник в пещере, это было бы чистое, нет, скорее грязное вранье. Она была мне не супруга, и жили мы с ней в гражданском браке. И расстались задолго до моей поездки в Туркменистан. Если тебя это ни с какого боку не заденет, мы можем смело подъехать к подъезду и выяснить, чего она хочет теперь.

-- Почему бы нет? Это даже интересно. Жаль только, что я не пойму, о чем вы будете говорить...

-- Думаю, это будет очень серьезный разговор ни о чем.

-- Я могу выйти из машины? Или, как ты выразился, пардон?

-- Почему нет? Ты приехала к себе домой, и не просто гостьей какой-нибудь, а полноправной хозяйкой.

-- Спасибо, родной.

-- Прежде чем направиться на бессмысленные переговоры, хочешь послушать  маленький, но как бы автобиографический стишок в исполнении автора?

-- С большим удовольствием.

-- Заранее благодарю за внимание.

Отвалившись от дома, как колесо от кареты,

Я стал как пепел на кончике потухшей сигареты.

От насильников в погонах и эта судьба «залетела»...

И у жизни в пасти мое изношенное тело

Стоит покачиваясь, как последний зуб...

И мне же извиняться за то, что я груб?!

                                                            Х

«Ягуар» резко затормозил напротив подъезда.

Красивая брюнетка, сидевшая за рулем, изящным движением захлопнула дверцу и, даже не глянув в сторону красивой блондинки, жгуче черными глазами проводила своего парламентария на переговоры.

Обе женщины прекрасно понимали, что Айна была вне конкуренции и не была соперницей для незваной визитерши, но это не помешало блондинке разглядывать нашу героиню с ног до головы глазами купца, размышляющего приобрести сомнительный товар.

Она говорила что-то, Байрам только кивал головой. Она говорила очень долго, но когда умолкла на миг, чтобы перевести дыхание, Байрам резко качнул головой, и на этом переговоры захлебнулись.

Айна вошла в подъезд следом за мужем, так и не удостоив местную красавицу взглядом.

                                                            Х

-- О чем вы с ней говорили?

-- Да так, особо ни о чем.

-- Я, кончно не говорю, что вы спорили, перебивая друг друга, я же видела, как она тараторила без умолку, а ты все кивал и лишь раз качнул головой. Что же она так рьяно доказывала?

-- Ну несла разную чепуху, Айна джан, успокойся, больше она тут не появится.

-- Между мужем и женой не должно быть никаких...

-- Да нет тут никаких секретов!.. Просила восстановить сожженные мосты.

-- Хочет обратно к тебе?

-- Помнишь грузинский тост из «Мимино»? «У моего деда была возможность купить козу, но не было желания. У моего деда было желание купить дом, но не было возможности»...

-- Грубовато, Байрам.

-- Если это грубость, то напросилась сама. Мы ведь расстались по-человечески, цивилизованно, без брани и криков. Подъехала на маленьком грузовике и забрала все что хотела, и я ей выписал солидный банковский чек... К сожалению или слава богу – детей не нажили, что я еще могу для нее сделать? Войди в ее положение, прояви женскую солидарность, и объясни мне, в чем я не прав?

-- Какое странное совпадение – трое взрослых людей, и все они  бездетны...

-- Это не совсем так, Айна. У нее есть сын, и он уже отслужил в армии. Порой, грешным делом, думаю, что он и приложил руку к тому, что мы с ней поплыли в одной лодке к разным берегам. Почему-то он не воспринял меня всерьез с первой минуты нашего знакомства.

-- Судя по ее отчаянному монологу можно было подумать, что мамаша в чем-то убедила сыночка.

-- Этого я не знаю, но когда человек понимает, что его поезд ушел, а он твердит, что поезд, мол, не самолет, его еще догнать можно, это страшно.

-- Байрам, мы-то с тобой успели не то что на поезд, но еще и на самолет, так, может, закроем эту тему и вспомним о долгожданном начале нашей совместной семейной жизни? Или опять – пардон?

-- Прости, любимая... Иди ко мне...

                                                            Х 

Радость, прежде чем переступить порог дома, долго и нерешительно мнется, затем тихо шкрябает по закрытой двери и с разрешения хозяев как-то бочком протискивается в квартиру.

Беда же одним ударом сапога распахивает дверь настежь, врывается в дом, нагло и бесцеремонно  шарит глазами по углам и, сделав свое черное дело, вылетает в окно в сопровождении отчаянных воплей жильцов...

Безумная ночь пролетела экспрессом, не сделав ни одной остановки на пути к Галактике. Байрам был на седьмом небе, Айна еще этажом выше, на восьмом.

Молодожены долго нежились в сказочной постели, поскольку никому не хотелось покинуть сладкое брачное ложе.

Даже глаза не хотелось открывать.

Но пришлось.

                                                            Х

В дверях спальни, прислонившись к косякам, молча стояли двое в штатском.

-- Доброе утро!

-- Доброе ли? – Хозяин  глянул на непрошенных гостей и добавил: -- Глядя на вас в этом можно сомневаться.

-- Ничего особенного, -- пошутил пожилой господин, видимо, старший группы, -- обычные служебные лица.

-- Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, -- важно произнес второй, помоложе.

Айна сразу дала понять, что ей не до шуток:

-- Байрам, переведи им, может, они сперва дадут нам хотя бы одеться?

-- О да, извините...

Господа  закрыли за собой двери так же неслышно, как и открывали.

                                                            Х

-- Если мы не ошибаемся, вы прилетели вчера, -- приступил к беседе старший, когда все сели за стол  «переговоров».

-- Вы никогда не ошибаетесь, -- парировал Байрам, с трудом сдерживая раздражение.

-- Позвольте глянуть на документы вашей спутницы.

-- Она моя супруга, а не спутница!

-- Примите наши поздравление, -- вновь поважничал молодой, перелистывая страницы паспорта Айна. – С визовыми документами все вроде в порядке, однако тут не хватает разрешения местных властей на постоянное место проживания. Ваша супруга знает о том, что должна через неделю вернуться обратно и дожидаться соответствующих бумаг в нашем посольстве в Москве?

Ничего не понимающая Айна все же видела, что разговор идет серьезный и в то же время не совсем приятный. Хорошо хоть к Байраму можно обратиться.

-- Чего они хотят?

-- Они хотят через неделю отправить тебя обратно.

-- Никуда я не поеду.

-- Они правы, Айна джан. Когда они уйдут, я тебе разъясню ситуацию.

-- Почему ты мне там не разъяснил?

-- Хотелось лишнюю недельку побыть с тобой рядом. Не переживай, родная, там у тебя проблем не будет, ты приедешь ко мне окончательно, и мы больше никогда не расстанемся.

-- В общем, мы вас предупредили, -- гости поднялись, надели шляпы, натянули на себя, по выражению старшего, «обычные служебные лица». Обернувшись у порога кабинета, даже улыбнулись: -- Всего вам доброго. Удачи!

                                                            Х

-- Как ты думаешь, не блондинка ли твоя замешана тут?

-- Не думаю. Зачем ей это надо? Скорей всего страна приветствует тебя с помощью компьютерной системы.

-- Какая честь для моей скромной персоны!

-- Машина не делит персоны на скромные и важные. Перешагнул через контрольную полосу, так: «Здравствуйте, добро пожаловать!». Опоздал с отметкой о выезде хотя бы на минуту, она тут же мигает всеми красными лампочками.

-- И вырастают двое в штатском на пороге спальни?

-- Уже не двое, уже десятки, причем не все в штатском.

-- Это ведь ужасно, Байрам, ты меня пугаешь...

-- Весь ужас ситуации в том, что опоздание на выезд чревато гораздо неприятными последствиями. Если гость «засветился» в компьютере, то его уже никогда больше не встречают словами: «Здравствуйте, добро пожаловать!»

-- Неужто ради недельного блаженства ты мог втянуть меня в эту авантюру? Если да, я снимаю с тебя сразу два балла...

-- Прости, Айна джан, но я думал, что и тебе было со мной хорошо.

-- Это уже спекуляция, Байрам.

-- Так хочется возразить тебе стихами...

-- Так возражай! Только не пой. Не пой, если даже обладаешь голосом Магомаева.

                                                            Х                    

Ну наконец-то Господь и обо мне вспомнил,

                                    и швырнул к ногам моим первую радость,

                                    как последнюю подачку...

                                    Я хватаю ее,

                                    как степной орел зазевавшегося зайца,

как маньяк свою жертву,

как КГБ диссидента...

Я прижимаю ее к груди,

как завистник овдовевшую славу.

Я озираюсь по сторонам,

как вор, обокравший другого вора,

и несу ее в тихий,

укромный,

безлюдный уголок земли,

подальше

от очей,

речей,

ушей...

Иначе мне просто не простят.

О том, что отучили меня радоваться,

Кто еще не знает?!

                                                            Х

-- Что это за первая радость?

-- Не что, а кто.

-- Поняла. А когда написал-то?

-- Пишут прозу, милая, а стихи сочиняют. А сочинил я их этой ночью. Ты так сладко спала, когда я осторожно выскользнул из постели, прошел в кухню, плеснул себе рюмочку «Черного бархата» и на одном дыхании выложил все свои чувства к тебе.

-- Спасибо, родной. Перепишешь для меня?

-- В этом нет необходимости. Вот тебе чистовик, а черновой вариант я оставлю себе... Я тебя очень люблю, Айна, и у меня нет больше слов.

-- И не надо больше слов, Байрам, я сама без ума от тебя. Единственное, что меня расстраивает, это предстоящая разлука.

            -- Это ненадолго, уверяю тебя. И обещаю, что в твое отсутствие ни одна женская нога не переступит порога нашей спальни.        

-- Милый мой муженек, давай перевернем пластинку, иначе я сейчас совсем разрыдаюсь...                                    

-- Не надо, любимая, я очень тяжело переношу женские слезы.

-- Часто приходилось?                                                           

-- На каверзные вопросы не отвечаем. Лучше превратим эту неделю в праздник. Как говорил товарищ Саахов: «Мы здесь для того, чтобы сделать сказку былью, понимаешь ли!»

                                                            Х 

..................................................................................................................................................................................................................................................................................................................

-- С приездом, женушка!

Голос, прозвучавший по-туркменски, мог принадлежать только одному человеку.

Айна резко остановилась и, озираясь по сторонам, стала искать мужа, а тот, спрятавшись за толстой колонной, наблюдал за ее реакцией. Затем уже сам не выдержал и выкатил ей навстречу целую тележку цветов.

-- Добро пожаловать, Айна джан!

Айна рванулась к мужу, попыталась его обнять, но тот остановил ее и кивнул куда-то в сторону:

-- Видишь вон тот квадратик на полу, отойдем туда.

-- А что тут написано?

-- Здесь написано: «Место для поцелуев!».  Законы тут суровые, если ослушаться, то можно откупиться только большим штрафом.

-- Хватит меня разыгрывать, Байрам.

-- Надеюсь, нам не надо ждать багажа?

-- Вот, весь мой багаж в этом пакете. Что не поместилось, запихала в эту сумочку.

--  О’кей. Теперь пойдем к стоянке такси и поспешим в родные пенаты. Как ты находишь мое предложение?

-- Весьма оригинально...

-- Полетели?

-- Пусть теперь другие летают, лично я прилетела...

                                                                                                                                03.04.09